Много общего. Почему главу “МИД ДНР” должны отправить на подвал за шашни с Конго

Деловая столица, 20 февраля 2019. Опубликовано 16:06 20 февраля 2019 года Кремлю стоило бы напрячься: неровен час Лугандийская республика разрушит российскую потребительскую монополию.

Удивительные искренность и правдолюбие продемонстрировал на днях лугандийский “министр иностранных дел” Владислав Дейнего. Комментируя предстоящее открытие “культурного центра ЛНР” в Демократической Республике Конго, он неосторожно заявил: “У нас очень много общего”.

То, что “официальное” признание сходства ЛНР с ДРК — четвертой беднейшей страны мира — не закончилось для Дейнего подвалом, уже само по себе симптоматично. То ли луганских геббельсов в рамках санкционного давления забанили в Google, то ли им Сурков новую стратегию прописал: мол, давите, ребята, на жалость — авось, Запад всплакнет да заставит укропов проявить какой-никакой гуманизм.

О том, как киевская хунта, прикрываясь мандатом ООН, в Конго расправляется с ополченцами Объединенных демократических сил, стремящихся к независимости “Северокивуской Народной Республики”, кремлевский эмиссар им, разумеется, не рассказал. И тем самым ввел луганские власти в заблуждение. Ведь ЛНР с провинцией Северное Киву прям-таки побратимы: военно-политически активные шахтеры, ихтамнеты, беженцы, экологические бедствия, вотэтовотвсё. А стало быть, идеологически правильно было бы открыть “культурный центр” в столице этой благословенной провинции.

Хотя, может быть, зря я на Суркова наехал. Может, он-то как раз все и рассказал чин чинарем, а все дело в том, что название города звучит для луганского уха неблагозвучным намеком — Гома. Или того проще — единственный оказавшийся в распоряжении ЛНР конголезский культуртреггер, некий Жан-Густав Мукадо Мусаси, наотрез отказался переться в места, где его могут невзначай грохнуть как пули борцов за независимость отжатых ресурсов от центрального правительства, так и ракеты украинских и других иноземных карателей. Некий Жан-Густав очень предусмотрительно предпочел отправиться в относительно спокойный Колвези. К слову, вполне возможно потому, что это его родной город, и неизбежные при открытии миссии издержки можно будет капитализировать с максимальной для мсье Мусаси пользой.

Впрочем, выбор локации стоит признать удачным. Колвези — столица провинции Луалаба, у которой с Донбассом тоже есть кое-что общее. Например, шахты-копанки — один из столпов предпринимательства в условиях разгрома промышленности. Нелегальные, естественно. Только вместо угля в Луалабе копают кобальт. Массово. Как провинциалы, так и “столичные”: окраины Колвези изрыты старателями вдоль и поперек.

На ДРК приходится четыре шестых добычи этого металла в мире — 80 тыс. т, и 15% этого объема (примерно на $1 млрд в спотовых ценах) добывается по-черному. Как правило, лопатой и киркой, обычно в опасных для жизни условиях и нередко — с применением детского труда.

Это, однако, не останавливает транснациональные корпорации от скупки таким образом полученного сырья, жизненно необходимого для производства аккумуляторов что для смартфонов, что для электромобилей. Хотя после соответствующего доклада Amnesty International тот же Glencore заявил, что “больше не будет”, вряд ли стоит ожидать полной прозрачности от держателя 16% акций “Роснефти”. И потом, поступись только — и теневую добычу на корню скупят китайцы. Собственно, они это и так вполне успешно делают.

Однако не суть. Суть то, что ЛНР получает возможность ознакомиться с уникальным опытом налаживания схем, позволяющих обходить санкционные механизмы в глобальном масштабе. Кремлю, кстати, стоило бы напрячься: неровен час, в стремлении диверсифицировать рынки сбыта Лугандийская республика разрушит российскую потребительскую монополию и вдруг станет Тайванем Восточной Европы. Таким себе стимпанковым Тайванем.

Впрочем, нет. Не станет. Игра в “культурные представительства” — всего лишь попытка имитировать международное признание. Ну и немного попилить при случае — куда ж без этого.

Алексей КАФТАН