Кресло или Рай. Почему УПЦ МП может не пережить Рождество
Деловая столица, 18 декабря 2018. Опубликовано 17:33 18 декабря 2018 года Последствия Объединительного собора ПЦУ уже начали ощущать на себе некоторые его участники.
Епископы и священники УПЦ МП, “засветившиеся” на Соборе, а также на литургии в Андреевской ставропигиальной церкви, попали под санкции. Согласно решению Синода УПЦ МП двух митрополитов, которые участвовали в “беззаконном сборище”, вывели за штат. Митрополита Александра уволили с должности викария Киевской митрополии. Митрополита Симеона сняли с винницкой кафедры и назначили на нее другого епископа. Нескольких священников и одного архимандрита также вывели за штат и к тому же отлучили от причастия. Это, конечно, не анафема, но примерно полпути к ней.
Начальство УПЦ МП не нашло ничего лучше, как примерно наказать “ослушников”. Несмотря на то, что ее санкции и наказания — удар в большей мере по самой УПЦ МП и ее репутации. Гнев — плохой советчик, а привычка стрелять себе в ногу — заразительна.
Проблема руководства УПЦ МП в том, что для ее санкций “ослушники” уже недостижимы — они перешли в другую юрисдикцию, в другую церковь. К тому же апелляционная инстанция работает оперативно: митрополит Александр, например, в ответ на решение Синода УПЦ МП выставил на своем ФБ письмо за подписью лично патриарха Варфоломея, архиепископа града Константинополя, в котором тот уведомляет украинского владыку, что все, мол, хорошо, не беспокойтесь за свой сан и возможность жить полноценной церковной жизнью, наша мерность вас в каноническую обиду не даст. Грамота получена еще до Собора — епископы УПЦ МП, решившиеся принять участие в “празднике непослушания”, хорошо подготовились и запаслись необходимыми документами. Можно не сомневаться в том, что такая же грамота есть и у митрополита Винницкого Симеона. Он, впрочем, уже отправил апелляцию и на последнее решение Синода УПЦ МП. На всякий случай. Учитывая тот факт, что Константинополь вряд ли признает право УПЦ МП проводить заседания Синода без благословения Вселенского патриарха, а может уже и митрополита Киевского Епифания, апелляцию наверняка удовлетворят быстро.
В общем, в УПЦ МП попытались уволить тех, кто уже и сам написал заявление об увольнении и был принят на работу другим работодателем. Но что им оставалось? Надо же как-то наказть показно, чтобы другим неповадно было. Сколько их будет, этих “других”? Сколько готовится “на выход”? Сколько уже просто, без камингаутов поминает на богослужении митрополита Киевского Епифания, а может и вселенского патриарха Варфоломея? Как сделать так, чтобы даже думать об этом боялись?
Вот и все, что пришло в голову — сделать так, чтобы боялись. Ничего более привлекательного, чем страх санкций, пока в меню нет. Но и санкции не работают. Вот ведь, их в запрет, а у них уже ответ с Фанара готов. Что ты с ними сделаешь? Даже если анафему объявишь, ее на Фанаре тут же и отменят. А посеять в сердцах верующих масс твердую веру в “безблагодатность” Вселенского патриарха — это вам не “филаретовским расколом” публику кошмарить. В то, что Москва благодатнее Константинополя не каждый сумеет поверить. А работать в условиях настоящей канонической конкуренции УПЦ МП не умеет. Не только УПЦ МП, впрочем.
Самое интересное сейчас происходит именно здесь, в УПЦ МП. Интересно, найдут ли они адекватный ответ на тот вызов, который поставило перед ними появление ПЦУ. Пока руководство конфессии нервничает и громоздит ошибку на ошибку. Надо думать, они до последнего момента не верили, что у автокефалов дело выгорит. Вот и не подготовились. А также это говорит о том, что автокефалам и дальше действовать нужно вот так — стремительно и смело. Как показывает логика политических событий, самый высокий кредит доверия — и у отдельных лидеров, и у целых структур — всегда на старте. То, что успеет “отхватить” ПЦУ у УПЦ МП сейчас, в ближайшие недели и месяцы, определит ее успех как проекта единой поместной церкви.
Настоящая работа по созданию единой поместной ПЦУ начинается только сейчас. На то, что получится сразу созвать всеобще-объединительный собор, надежд было исчезающе мало. Для представителей УПЦ МП автокефальный проект выглядел довольно авантюрно. Не первый же — уже в 91-92-м пробовали. Но провалилось. И с каким лицом потом возвращались в “единственную каноничную” те, кто тоже вот так увлекся, поверил в том, что национальный церковный проект — это всерьез? В общем, сначала покажите, что это всерьез. Что это не очередная комбинация патриарха Филарета, которую потом никто не признает. Что не придется проситься назад в “нормальную” церковь, куда тебя, конечно, примут, но с кучей насмешек и, не исключено, с поражением в правах. Да и зачем прыгать, зажмурившись, неизвестно во что, когда у нас и тут более-менее нормальная духовная жизнь?
Те, кто так рассуждает в УПЦ МП — целевая аудитория ПЦУ. Они, в принципе, не против перехода — но только при наличии твердых гарантий. Слово Вселенского патриарха — это уже кое-что. А лучше — Томос. Пока эта часть УПЦ МП колеблется, пока начальство УПЦ МП — и в Москве, и в Киеве — не пришло в себя и принимает логичные, но бесперспективные решения, пока не выработало какую-то более-менее рациональную линию сопротивления, пока там, преимущественно, срываются на истерические нотки и на мстительные жесты, которые плохо согласуются с церковными канонами и уставами, надо привлекать публику всех званий и санов в свои дружные ряды.
Все, что нужно, — чтобы ряды оставались дружными.
Взгляды многих в данный момент обращены на митрополита Симеона. Как сложится его судьба? Как он выкрутится из проблем, поступающих и из Киева, и изнутри епархии? Конечно, ему помогут, ему, можно сказать, легче всех, потому именно ему и выпала роль “пробного шара” — на Винничине у президента, курирующего ПЦУ, “все схвачено”. Поэтому внутрення епархиальная оппозиция вряд ли сумеет сильно испортить владыке праздник. А новоназначенный на винницкую кафедру архиепископ Варсонофий вряд ли сумеет даже просто зайти в здание епархиального управления. Богослужение ему пришлось проводить у входа в храм — внутрь, видимо, не пустили. Владыка, впрочем, сказал, что за храм он еще поборется, но “в юридической плоскости”. А пока предложил согласиться с тем, что спасают не стены.
Но куда важнее, чем поддержка власти, то, что владыку Симеона массово поддержали прихожане. Одна трансляция с богослужения, на котором владыка объявляет полному храму верных о решении присоединиться к ПЦУ и поминовении митрополита Епифания, дорогого стоит. Она опровергает утверждения руководства киевской митрополии УПЦ МП, что в УПЦ МП “никто не хочет автокефалии” и все будут “твердо стоять” за единство с Москвой. Привычка говорить “за всех” иногда играет с нами злые шутки.
Можно, конечно, предположить, что Винницкая епархия — особая статья. Что “винницкие поддерживают винницких” — не столько винницкого владыку, сколько “винницкого” президента. Однако масштабы события далеко не местечковые и способны превозмочь местечковость даже в такой “регионализированной” публике, как украинцы. Массовая поддержка митрополита Симеона среди своих — сигнал его коллегам. Настроения публики — которой архиереи обычно не слишком интересуются, поскольку отчисления с приходов важнее, чем настроения на приходах — могут оказаться стимулом для других архиереев.
Им будет по-своему легче, чем митрополитам Симеону и Александру. Выход на Собор — это камингаут. Без которого все остальные запросто обойдутся — если захотят. Можно начать с простых шагов — начать поминать митрополита Епифания в качестве главы украинской церкви. Для самых колеблющихся — после Вселенского патриарха Варфоломея. А для самых широко мыслящих — в теплой компании митрополита Онуфрия. Самые раскованные могут присовокупить даже патриарх Кирилла — чтобы уж наверняка никто ни в чем не обвинил.
Что делать? Прицелы сбиты. Одно дело единогласно подписывать под пристальным взглядом непреклонного начальства спущенные из Москвы распоряжения, а другое дело реально участвовать в расколе с Вселенским православием и иметь дело с государством, которое всерьез взялось за церковное строительство. Если Вселенский хотя бы апелляции принимает, то как оно будет с Москвой — неизвестно. Что-то там подозрительно и тревожно часто стали повторять рефрен о “полномасштабных гонениях” и “мученичестве”. Вот и весь вам выбор: карт-бланш от Вселенского или роль мученика от Московского.
Московский церковный центр переживает кризис авторитета — и винить в этом может только сам себя. Не стоило игнорировать Всеправославный собор. И тогда в Константинополе еще лет пятьдесят по украинскому вопросу только то и делали бы, что высказывали озабоченность. Не нужно было подписываться под лубянским решением о разрыве евхаристического единства с Константинопольской кафедрой. И тогда в рядах украинского епископата не было бы брожений, сомнений, тем более, резких движений на счет того, кого слушать, кому подчиняться, и кто в большем расколе — Константинополь или Москва. И как бы между ними скрутить дулю так, чтобы и с креслом не расстаться, и в рай попасть.
Вот с этим последним теперь будет куда проще, чем раньше. Даже дули крутить не придется. Если в ПЦУ сумеют наладить прием желающих, а власть сумеет обеспечить им такое же прикрытие, как митрополиту Симеону, тонкий ручеек переходов быстро расширится. Можно попытаться и дальше раскручивать истерику на тот счет, что собор был “не такой”, но надолго ли этой песни хватит? Можно рассчитывать на то, что власть сменится, что “наши придут”, но что это теперь изменит? Поможет отвоевать “в юридическом поле” те самые стены, которые, по новому винницкому архиепископу, “не имеют значения”? В самом худшем случае смена власти может несколько затянуть процесс внутреннего объединения украинской церкви. Упразднить ПЦУ, отменить решения Собора, отозвать Томос про автокефалию, внести изменения в Диптих Вселенской церкви — все это не во власти украинского президента, кем бы он ни был. Даже если процесс удастся замедлить, украинская автокефальная церковь останется открытой для всех, кому не подходит церковь московская. А таких будет становиться все больше.
Екатерина ЩЕТКИНА
