Последний фронт Антикоррупционного суда

Зеркало недели, 16 июня 2018. Опубликовано 08:42 16 июня 2018 года Прогрессивную идею создать независимый Высший антикоррупционный суд власть попытается выхолостить.

В новом законопроекте о Высшем антикоррупционном суде заложено множество возможностей для манипуляций. Самые важные из них касаются деятельности Общественного совета международных экспертов (ОСМЭ).

Процедурный рубеж

Современные украинские реформы напоминают линию фронта. Когда рубеж обороны прорван, одна сторона отходит назад, окапывается на новом рубеже, причем каждая река, каждое возвышение становятся естественным препятствием, способствующим обороне. И очень медленно, с большими усилиями фронт продвигается вперед.

Только есть существенный нюанс. В этой пусть метафорической, но от этого не менее реальной войне обороняющейся стороной на практике оказываются вовсе не какие-то там засланные Россией казачки-саботажники, а наша демократически избранная власть. В свою очередь стороной наступающей является организованное гражданское общество.

Рассмотрим это на примере с Высшим антикоррупционным судом Украины (АСУ).

Линия “Антикоррупционные палаты при существующих судах вместо отдельного антикоррупционного суда” была прорвана общественными протестами 17 октября 2017-го и подробными разъяснениями Венецианской комиссии. Белый флаг с надписью “Не ломитесь в широко открытую дверь”. Президент подает свой вариант законопроекта об антикоррупционном суде. 

Линия “Нет международным экспертам, это “угроза для суверенитета” после угрозы дефолта вследствие прекращения сотрудничества с МВФ тоже была оставлена: парламент принял законопроект №7440 о Высшем антикоррупционном суде (далее — Закон), которым обеспечено участие международных экспертов в процессе отбора судей в АСУ.

Но, как сказал Тарас Бульба во время осады Дубно за мгновение до того, как его сын во главе польского подкрепления выехал за городские ворота: “Ну нет, еще не совсем победа”. 

Процедурный рубеж — это традиционно самая глубокая река, поэтому формировать его агентам перемен будет труднее всего. И сейчас очевидно, что именно на эту линию решено сделать ставку.

Вопрос участия международных экспертов встал ребром в конце прошлого года после печального опыта отбора нового состава Верховного суда. Напомню, тогда уполномоченный орган — Высшая квалификационная комиссия судей (ВККС), несмотря на негативные выводы Общественной комиссии добропорядочности, поназначал на должности судей, которые во времена Януковича судили евромайдановцев. Это продемонстрировало, что старые судьи из-за круговой поруки не могут избирать новых и честных судей без участия незаангажированной стороны. 

Идея привлекать представителей международных партнеров Украины заключается не в том, что иностранцы будут назначать украинских судей, как этим часто манипулировали, а в том, чтобы предоставить квалифицированным независимым экспертам право отклонять недостойных кандидатов с коррупционным прошлым еще на первом этапе их отбора. Таким образом, Высшая квалификационная комиссия имела бы возможность назначать, согласно Конституции, на должности антикоррупционных судей кандидатов с высоким гарантированным уровнем добропорядочности.

Несмотря на то, что формально ОСМЭ с правом вето в отборе кандидатов все же должен быть создан, ряд аспектов в Законе, связанных с его деятельностью, вызывает сомнения. 

Этап первый: Отбор

Начнем с базового вопроса: кто будет делегировать и отбирать кандидатов в Общественный совет международных экспертов? Согласно Закону, кандидатов делегируют “исключительно на основании предложений международных организаций, с которыми Украина сотрудничает в сфере предотвращения и противодействия коррупции в соответствии с международными договорами Украины”. Но такая формулировка слишком широка. Кроме этого, если, например, у Украины с МВФ подписаны меморандумы о сотрудничестве, а не международные договора, то, получается, эта организация не имеет права делегировать своих представителей? Напомню, именно МВФ сыграл одну из ключевых ролей в том, чтобы за этот закон проголосовали вообще. Вместе с тем могут посылать своих кандидатов ОБСЕ или Совет Европы — организации, где значительное влияние на принятие решений имеет Россия.

Но, предположим, эта норма не будет использована для уменьшения количества организаций, которые смогут предлагать экспертов в ОСМЭ. Тогда идем дальше. Будет избирать кандидатов Высшая квалификационная комиссия судей. Причем по собственному усмотрению будет определять, сколько кандидатов от какой организации можно будет утвердить. Теперь представим ситуацию: GRECO, МВФ, Всемирный банк и ОБСЕ делегируют по пять кандидатов. А ВККС избирает пятерых кандидатов от ОБСЕ, а две из трех других организаций оказываются вообще не представленными!

Этап второй. Работа

Предположим, что шесть избранных в ОСМЭ кандидатов являются профессиональными и добропорядочными. Но три фактора значительно усложняют его текущую работу.

Во-первых, это отсутствие организационной автономии совета. ВККС будет устанавливать его регламент. Отдельного бюджета на финансирование ОСМЭ и создание секретариата для обеспечения его работы не предусмотрено. Анкеты кандидатов, заполненные на государственном украинском языке, иностранцам тоже, вполне возможно, придется читать в оригинале, поскольку гарантии на услуги перевода в новом Законе тоже нет.

Во-вторых, влияние ОСМЭ на процесс отбора минимизировано. Обязательность рассмотрения всех кандидатур на должность судьи АСУ в ОСМЭ никак не обеспечивается. Отсутствие решения этой инстанции по каждому кандидату не является проблемой при его назначении на должность судьи. То есть Общественный совет экспертов ИМЕЕТ ПРАВО анализировать кандидатуры и высказывать свое мнение, но если международные эксперты кого-то “недосмотрят”, то связанных с этим проблем у таких “счастливцев” не будет вообще. 

И, в-третьих, контрольная способность ОСМЭ ослаблена. На время деятельности Общественного совета международных экспертов Общественный совет добропорядочности, который должен быть образован в соответствии с ЗУ “О судоустройстве и статусе судей”, не будет осуществлять свою деятельность. Формально это делается во избежание дублирования полномочий. Но в действительности именно общественные активисты из Совета добропорядочности могли бы помогать международным экспертам, обрабатывая биографии кандидатов и обращая внимание на самых “проблемных” из них. Именно благодаря деятельности общественных активистов украинское общество узнало о том, насколько одиозные лица попали в Верховный суд. Именно с такой точки зрения отстранение Общественного совета добропорядочности вызовет новые опасения.

Этап третий. Вето

Представим, что описанные выше возможности для манипуляций являются просто технической недоработкой, их никто не будет использовать, и ВККС обеспечит максимально приемлемые условия для работы ОСМЭ. В таком случае возникает вопрос реального влияния экспертов на отсеивание недостойных кандидатур. Для этого предусмотрен единый механизм: если по меньшей мере три эксперта высказываются против конкретной кандидатуры, ее ставят на подтверждение на общем заседании ОСМЭ и ВККС. 

В соответствии с текстом Закона, “Решение относительно соответствия такого кандидата этим критериям принимается большинством от общего состава Высшей квалификационной комиссии судей Украины и членов Общественного совета международных экспертов, при условии, что за него проголосовали не менее половины членов Общественного совета международных экспертов”. 

Опять же возникает ряд вопросов. Во-первых, почему только половина, а не, скажем, две трети? Если международных экспертов будет шестеро, то простое большинство и вместе с тем две трети состава — это четыре человека. А для преодоления вето достаточно трех. То есть очевидно, что если три эксперта инициируют отклонение кандидата, то другие трое могут выступить “против”, и в ситуации “50/50” половина международных экспертов вместе с лояльными членами ВККС может преодолеть вето. Не вижу в таком формате никакой другой логики, кроме той, чтобы максимально упростить процесс преодоления вето ОСМЭ.

Во-вторых, не до конца понятно, касается ли формулировка “проголосовали” относительно международных экспертов именно поддержки решения, или для выполнения условия достаточно лишь самого факта участия экспертов в голосовании, независимо от того, какой вариант они выбрали. Если бы было четко написано “поддержали”, а не “проголосовали”, было бы значительно меньше возможностей для манипуляций.

Кроме того, что в результате могут оказаться допущенными недостойные кандидаты, надо помнить и о том, что на должность назначает ВККС. То есть добропорядочного кандидата, прошедшего все проверки, она может и не утвердить. В таком случае уже сам факт легкой возможности преодолеть вето международных экспертов становится еще более драматическим. 

Мы уже имеем печальный опыт формирования нового состава Верховного суда, поэтому такие значительные, почти ничем не ограниченные полномочия ВККС в процессе отбора кандидатов являются риском, который может негативно сказаться на качественном составе нового антикоррупционного органа.

Как принимаем — то и имеем

Больше всего возмущает даже не существование этих возможностей для манипуляций, а сам факт того, что они вообще были допущены в столь важном для будущего страны законопроекте. Закон принимали в ситуации искусственно созданного цейтнота в четверг. Фактически у депутатов не было перед глазами полного текста, поскольку текст ко второму чтению и финальные правки профильного комитета были распечатаны отдельно. Сводного варианта ни у кого не было.

В авиации все приборы на самолете тщательно проверяют перед полетом, поскольку малейший недосмотр может иметь фатальные последствия для жизни многих людей. А в ситуации с принятием закона о Высшем антикоррупционном суде нам, к сожалению, не удалось соблюсти аналогичный принцип. Поэтому исправность двигателей будет проверяться уже в процессе самого полета.

А полет начинается явным образом не очень успешно. Все описанные выше нюансы — это возможности для злоупотреблений в будущем. Но после обнародования финального текста законопроекта в газете “Голос Украины” мы увидели, что в нем есть и другие положения, которыми будут манипулировать уже прямо сейчас. Речь идет о поправке, согласно которой апелляции в действующих антикоррупционных делах будут рассматриваться в судах общей юрисдикции, а не в АСУ. А это — не что иное, как индульгенция для всех коррупционеров, против которых уже возбуждены уголовные дела. Самое интересное то, что эта поправка, не будучи ни зачитанной председателем профильного комитета, ни написанной в выводе этого комитета относительно законопроекта, каким-то “удивительным образом” появилась в финальной версии.

Вывод из ситуации простой: не следует впадать в эйфорию по поводу принятия этого Закона, ведь сейчас как никогда очевидно, что прогрессивную идею создать независимый Высший антикоррупционный суд власть попытается выхолостить из-за элементарного страха быть рано или поздно наказанной этим судом. 

В действительности все только начинается. Поскольку даже если все будет сделано правильно и будут избраны идеальные кандидаты, это будет только половина пути. Ведь никто не застрахован от того, что те или иные судьи не будут “подкуплены”, или что на них не найдут других рычагов влияния. Конечно, сам по себе Антикоррупционный суд не решит всех проблем с коррупцией, которая в нашей стране нуждается в уже комплексной хирургии. Ничто в этом мире не является панацеей. Но сам процесс отбора судей в этот орган является первой базовой ступенькой, и терять надежду уже на этом этапе очень не хотелось бы. Без борьбы.

И к ней должны быть готовы как народные депутаты, так и общественность. Будьте бдительны.

Виктория ВОЙЦИЦКАЯ, народный депутат Украины (“Самопоміч”)   

Елена СОТНИК, народный депутат Украины (“Самопоміч”)