The Economist: рост мировой экономики замедляется

08:00 19 мая 2018 года

В 2017 году глобальная экономика росла быстрее с 2011 года, но “этот здоровый блеск начал тускнеть”. Об этом пишет The Economist.

Валюты развивающихся стран укрепились по отношению к доллару США. Это позволило сдерживать инфляцию на довольно низком уровне, а кредитование оставалось доступным.

Финансовые рынки всколыхнулись в феврале, но только после того, как достигли исторического максимума.

Сначала экономические обзоры в Европе изменились в худшую сторону (в первом квартале годовой прогноз роста ВВП составлял лишь 1,6%). В первом квартале годовой прогноз рост в США замедлился до 2,3% с 3% в предыдущие шесть месяцев.

Между тем, экономика Японии сократилась на 0,6%, закончив период стабильного роста, который начался в 2016-ом. Инвесторы начали думать над тем, кончился ли период глобального изобилия.

Даже политики в Китае, которые казались относительно устойчивыми к спадам, заметили ослабление внутреннего спроса. В середине апреля они ослабили монетарную политику, позволив банкам удерживать меньшие резервы.

Тем временем, замедление уверенного роста доходности американских бондов, которое происходило на фоне ожиданий высокой инфляции и процентных ставок, повлияло на стоимость валют развивающегося рынка, которые потеряли 5,4% с апреля.

Ослабление песо заставило Аргентину просить МВФ о помощи и повысить процентные ставки до 40%.

Турецкая лира тоже почувствовала удар, отчасти из-за того, что президент Раджеп Тайип Эрдоган сказал, что низкие процентные ставки сокращают инфляцию. 15 мая с приближением выборов он пообещал усилить контроль над монетарной политикой.

Однако, издание отмечает, что не стоит делать ошибок. Мировой экономический рост замедлился, но все равно остается достаточно сильным.

Оценки активности в Китае, Америке и Европе в целом выше, чем они были на протяжении последнего десятилетия, считают в банке UBS. Плохая погода в начале 2018 года могла подавить европейский рост.

Американская экономика часто кажется слишком медленной в начале года из-за “избыточной сезонности”. Высокие объемы розничной торговли и значительная потребительская уверенность указывает на то, что если спад и надвигается, то американцы об этом не знают.

Впрочем, в определенной степени это часть проблемы. Спрос обычно подпрыгивает тогда, когда это меньше всего нужно.

Американская базовая инфляция, которая не учитывает волатильные цены на продукты питания и энергоносители, теперь составляет 1,9%, согласно оценкам Федерального резерва. И это ниже отметки, к которой стремился центробанк США.

А экономика пока не ощутила в полной мере эффект от сокращения налогов и увеличения государственных расходов, которые одобрил президент Дональд Трамп недавно.

За пределами Америки инфляция сокращается почти везде. В еврозоне она составляет лишь 1,2%, не выше чем в конце 2016 года. Банк Японии недавно отказался от установленной цели поднять инфляцию до 2% к концу 2019 фискального года. Эту цель он проваливал и переносил уже шесть раз.

Теоретически, для мировой экономики было бы лучше, если бы спрос начал расти везде. К сожалению, механизм, который может этого добиться, очень опасен. Это сильный доллар.

Укрепление “зеленой банкноты” может позволить американцам больше покупать импорта, что пойдет на пользу иностранным экономикам. На самом же деле рост доллара может посеять хаос на рынках стран, которые имеют долларовые долги.

А поскольку американская валюта используется в глобальной торговли, то укрепление ее сокращает торговлю между другими странами. Четыре из пяти циклов укрепления, проведенных Федеральным резервом США, усилили кризис на рынках развивающихся странах.

Однако на этот раз есть основания для большей уверенности. Среди десяти крупнейших развивающихся рынков, только Турция и Аргентина имели инфляцию выше 2% от ВВП в 2017 году. В большинстве долларовые долги не создают своим размером проблем для экономик.

Другая угроза — это рост цены на нефть, которая достигла 80 долларов за баррель. Это может еще больше усилить инфляцию и заставить процентные ставки увеличиться.

Но Федеральный резерв обычно игнорирует временную инфляцию, движущей силой которой стали цены на энергоносители. К тому же предсказать влияние стоимости нефти на мировую экономику теперь не так просто, как до сланцевой революции.

Теперь рост цен может оживить американское инвестирование. Поэтому самый большой риск сейчас для мировой экономики — это вероятность начала торговой войны.